Шпион из Калькутты. Амалия и Белое видение (с иллю - Страница 27

Но хотя Тамби носит христианское имя Джошуа, он очень ценит людей, которые могут выговорить его… как это сказать – настоящее? – имя: вот это, Синнатамби Кришнавелупиллам.

И вот он совершенно не рад меня сейчас видеть. Более того, первыми его словами после «здравствуй» оказываются:

– Я ничего не знаю, Амалия. Я этим делом не занимаюсь.

Можно было бы спросить «каким делом», но я – как это гораздо позже оказалось – нашла другой очень хороший вопрос:

– А чем ты вообще тут занимаешься, Тамби? Ты же возглавил недавно какой-то департамент?

– О, занимаюсь портом – лодочками, судами, немножко железной дорогой, – чуть расслабился он.

«Портом? – подумала я. – Что бы это было – контрабанда оружия из Китая на Яву или Суматру или что-то куда менее захватывающее?» А Тамби смотрел на меня обвиняющим взглядом:

– Амалия, что происходит, как ты оказалась связана со всей этой историей?

– Элистер Макларен, – мгновенно отозвалась я, вглядываясь в его глаза с покрасневшими белками.

– Да, я догадываюсь. Он жив, цел, в отличие от двух его коллег.

– Ах, вот, значит, что. Что стало с коллегами? Кто они, Тамби?

– Эндрю Уэтерботтом и Гарольд Финк, из калькуттской полиции. Убиты. Больше ничего не могу сказать. В газете это будет завтра, но без подробностей. Да их и вообще пока нет. Амалия, я не могу долго с тобой разговаривать. Нас могут увидеть… То есть…

– Что такое, Тамби? Нас – могут – увидеть? Ответь мне быстро, что это значит и насколько это опасно? И для кого опасно?

Тамби молчал, его длинное изящное лицо было очень грустным. Иногда его глаза быстро обшаривали дальний конец коридора, где мелькали какие-то фигуры.

– Уезжай, Амалия. Отдохни в Сингапуре. А лучше в Сиам, в Бангкок, – выговорил он наконец. – На месяц.

Повисла длинная и странная пауза. Я не отрывала взгляда от застывших черт моего друга.

– Я – в Бангкок? На месяц? Тамби, а как насчет Элистера Макларена – опасность угрожает и ему? – нашла, наконец, слова я.

– Ну, этих, Эндрю и Гарольда же убили, – разжал губы он. – Ему с Коркораном лучше тоже уехать домой побыстрее.

«А если он уедет, опасность исчезнет совсем?» – хотела спросить я. Но тут из крашенных белым дверей, ярдах в пятидесяти от нас, вышла целая толпа напряженных и злых мужчин.

Последовала маленькая сценка: все инспекторы чуть ли не щелкают каблуками, расступаются, в образовавшемся коридоре виднеется бритая и украшенная пушистыми висячими усами голова начальника полиции. Его крупная фигура удаляется по коридору, и тогда все прочие головы образуют кружок вокруг светлого седоватого ежика Лайонелла Стайна. Тот уже не смеется, как это было у нас в кабаре, с Магдой, но люди все равно сосредотачиваются вокруг него, как железные опилки вокруг магнита. Он сухо щелкает пальцами и раздает собравшимся поручения: тебе – вот это, тебе – вот то. И видно, что чего-то подобного местным полицейским и не хватало: вот этого подтянутого человека с продолговатым сильным лицом, светлыми бровями и повелительной рукой, которая издает эти щелчки.

О, из двери показывается обладатель встопорщенных светлых усиков и внимательных глаз, Корки. А над ним в дверном проеме возвышается лохматая голова субинспектора Элистера Макларена. Они так и не присоединяются к толпе вокруг Стайна.

Я поворачиваюсь к Тамби – и вижу, что он странно напрягся (что же происходит с этим человеком?), но тут вся толпа удаляется от нас по коридору. Корки смотрит на меня издалека, кивает, а Элистер хлопает его по плечу и уверенно движется в обратном направлении, ко мне.

И я понимаю, что вижу всерьез рассерженного человека – который при этом по-настоящему рад, что я здесь.

Я повернула голову и с изумлением обнаружила, что Тамби исчез, как фокусник.

– Их убили, Амалия, – сказал злой Элистер. – Да вы все знаете, раз вы здесь. Не видел вас раньше в этом коридоре, странно даже. А когда вижу – то вы как глоток воздуха, честное слово… Ну, вы все уже поняли, ничего не остается – ждем этих двух клоунов из Сингапура. Вы их знаете?

– Забудьте о них, – сказала я с умным видом, пытаясь понять, о чем идет речь: это что, пенангская полиция потребовала помощи из столицы? – Проблема в том, что сингапурские клоуны тут никого и ничего не знают. Им нужно будет долго входить в дело. Уже известно, что произошло? Например, куда ехали Эндрю и Гарольд?

– А, ведь вы их могли знать, Амалия (я, опытная шпионка, кивнула с умным видом, ничего не понимая)… А я только выпил с ними пару раз в клубе в Калькутте, и еще здесь, в «Раннимеде». Да, в целом картина известна. Они всего-то отправились за покупками, сели – заметьте – на рикш, поехали. На Бич-стрит, между прочим, не в какие-то там трущобы. Но это все. Чувствую себя полным идиотом, – вдруг ударил он кулаком по стене, у которой мы стояли. – Я, как мне кажется, был сюда отправлен как человек, который может поговорить с любым индийцем, какой бы тот ни был веры или языка. Все, что умею – хотя умею неплохо. А тут – китайские банды, рикши, палочки для еды… И что я здесь в таком случае делаю? Никто не говорит. Наоборот, спрашивают: а что вы здесь делаете?

– Элистер, маленькое уточнение, – заинтересовалась я. – Я была немного знакома с Гарольдом (я постаралась не моргать и вообще врать уверенно, как и надлежит истинной Мате Хари). А вот Эндрю – он на чем специализировался, тоже на индийцах, как и вы?

– Бедняга Эндрю? Да нет, он не мог бы отличить тамила от пенджабца. Эндрю был инженером, хорошо разбирался в оружии, даже в артиллерии, как это ни странно. А вот какого черта он тут делал – сам не имел понятия. Как и я.